В твоем доме сейчас зима,
Намело сугробы под окна,
Вечерами стоит тишина,
И лишь ты одна, безысходна.

Кружка с чаем уже остыла,
Но еще теплее твоего сердца.
На полках снег вместо пыли,
Ведь окно - приоткрытая дверца.

В твоем доме сейчас зима,
Хотя на улице яркое лето.
Ты справишься со всем сама,
Но в щели задувает ветром.

Дому можно еще помочь,
Но просить ты не привыкла.
Увидеть сможет только ночь,
Как тебе плохо и как ты поникла.

В моем доме сейчас зима,
Ветер воет упрямо и страшно.
Пусть верю, что я не одна,
Все равно это так неважно.

Телефон уже вместо лампочки,
Из рук выпускать не хочется,
Он вместо папы и мамочки,
А день никак не закончится.

В моем доме сейчас зима,
Метель и вьюга постоянно.
И комнаты - словно тюрьма,
Где смерть жизни желанней.

Как в пустынном бальном зале,
Под визжащий вопль скрипки,
Где когда-то танцевали
Отблески моей улыбки.

Но в нашем доме будет весна,
Как у Фета: лучи-ручьи.
Ты хочешь домой и спать,
Но они забрали ключи.

В нашем доме поселилась беда,
Просто пришла и живёт,
И чтоб не уйти никогда
Из моей кружки кофе пьет.

В нашем доме монстр живёт,
Сидит за нашим столом,
Из кружки с котом кофе пьет,
Не надеясь уйти когда-то потом.

Этот монстр родил беду.
Беду, что пришла к тебе.
Хочешь, я завтра беду прогоню?
Но ты кричишь, что беда во мне.

В нашем доме будет лето,
Солнце, жара, песчанный пляж.
Будем вместе встречать рассветы,
Поцелуем сотру макияж.

Ты будешь смеяться так ярко,
Что звезды померкнут в ночи,
И пусть нам будет так жарко,
Чтобы жар достал до души.

Всё будет, надо только ждать
И верить в то, что все будет,
Верить, что сможешь все взять
И что ты кому-то нужен.

Я буду любить тебя днями-ночами,
Пронизанными тенями печали...
Постой! Но это ведь сон,
А ты уже давно мертв.

Время - лишь точка
И новые дни.
Время неточно,
Как календари.

Время - огонь,
Но бездушно, как лёд.
Время, оно...
Безвозвратно уйдёт.

Время не вечно,
А мне всё равно.
Оно бесконечно,
Оно не одно.

Мне приснился страшный сон,
На меня напал дракон.
Он меня спалить пытался,
Я сперва в шкафу спасался.
А потом я взял бульон,
Вышел с миской на балкон
И холодненьким бульоном
Охладил я пыл дракона.

В прокуреном подъезде,
Хоть и покрашены стены,
Все идет так, как прежде,
И чей-то окурок тлеет.

В прокуреном подъезде
На ступеньках пыльных
Мы с тобою вместе,
Сидим вдвоем бессильно.

В прокуреном подъезде
Нальем стакан до края.
В словах ни грамма лести -
Мы молча умираем.

В прокуреном подъезде
Сидим до поздней ночи.
Пока родаки в отъезде,
Нам так много можно.

В прокуреном подъезде
Сидим с пустой тетрадкой,
Будто готовясь к тесту.
Наша любовь так шатка.

В прокуреном подъезде
Под тихую гитару
Твой голос так уместен,
Что я просто таю.

В прокуреном подъезде
Под яд печальной флейты
Время бежит так резво,
Но склеились моменты.

Но знаешь, потом бесчестно,
Словно в качестве мести
Меня изобьют все вместе
В прокуренном подъезде.

В прокуренном подъезде,
Где все идет как прежде,
Где мы с тобою вместе,
Где нет ни грамма лести,
Когда родаки в отъезде,
Где будто готовясь к тесту,
Где голос так уместен,
Где время бежит так резво,
Где словно в качестве мести,
Меня потом повесят.

Зелёный день падучей саранчи,
Предместных гор седые очертанья.
А от полей до дома - две сумы,
Две полновесных сумки стрекотанья.
М. Петросян "Дом, в котором..."

А от полей до дома - сто глотков,
Глотков небрежно отданной свободы.
А от полей до дома - сто шагов
От ненависти к счастью и невзгодам.

А от полей до дома - ты лети,
Пока позволен крохотный разбег.
Нас учит мир: "За все платить
Тебе придется, жалкий человек".

Как в Дом придёшь, не расслабляйся,
Ночами здесь порою шумно.
Я лишь прошу, не удивляйся,
Там все на первый взгляд безумны.

С вами говорить стихами мне проще,
Ведь метафора - мой язык общения.
Можно, конечно, и в прозе,
Но вот нужно ли вам объяснение,

Где каждая третья фраза вам не понятна,
Как слишком высокая волна на прямой линии,
Как слишком цветные и яркие пятна,
Как связь любви и ветра дуновения.

Но никто меня поддержать не отважится,
Всем страшно отличаться от других,
Хоть все так мило и плавно вяжется -
В ответ я слышу лишь их смех.

Мне говорят учиться, поступить куда-то,
Пройти работать, найти свою нишу.
Но мне этого всего банально не надо,
Ведь я тот самый кит, поющий чуть выше.

Проходила примерно неделя, и мне говорили убраться,
Не желая слушать моих высоких, особочастотных вибраций.
Я на прощание опять говорил странную аллегорию,
И вот снова вокруг меня вода вперемешку с солью.

Пламя знаний! Сожги меня в толще Тихого океана,
Там, где время не измеряется пропущенными днями.
Вода! Отнеси меня на берег, в дом Солнца,
Где моя ненормальность - в мудрость оконце.

Меня начинают замечать высокие материи,
А мое знание - лишь основа для их пения.
Они показывают связь движения дельфиних стай и ветра дуновения,
Поднятия холодной волны и золотого сечения.

С радостью и болью я жду конца их урока,
Не позволяя касаться себя. Нет, я не недотрога.
Просто я еще не нашел в этом мире свою нишу.
Ведь я тот самый кит, поющий чуть выше.

Вы знаете, я верю в чудо,
И сказка жизни каждому своя.
Я чувствую, что волшебство повсюду,
Лишь стоит нам открыть глаза.

И мы услышим тихое дыханье
Давно забытых сказочных существ.
Отныне сила Созиданья
И не Голгофа, и не крест.

Зимы белёсая перина
С любовью города укроет.
Такая чудная картина
Детали мелкие закроет.

Чуднóе чувство - будто сказка
Пришла внезапно в тихий дом.
А может, это всё подсказка,
О чём же будет новый том?

Я чувствую весны мгновенье,
И жизнь прекрасна и легка.
Но после это вдохновенье
Опять уйдёт, наверняка.

Природы лёгкое дыханье,
Тепло и свет со всех сторон.
Святая сила Созиданья
Умрёт под клёкотом ворон.

Солнечный зайчик просит прощенья,
За малую толику радости.
Теперь я жду его возвращения
Так, как ребёнок ждёт сладости.

Вновь лежу на полу, обнимая ковёр,
А вокруг опять чей-то страх.
Этой ночью я снова выйду во двор,
Чтоб позабыть о мечтах.

Чёрная кровь прольётся на снег,
На минуту вдруг станет легче.
Я обрадуюсь внезапно, но нет:
Просто море из горя стало чуть мельче.

Просит прощенья солнечный зайчик,
Случайно меня перебив.
Он словно обычный маленький мальчик,
Что забыл обо всём, полюбив.

Shadows creep, playing a game;
A twisted path that's all the same.
An imitation of life unseen,
The players watch, faces between.

Under the moonlight this facade,
The silent steps 'pon the terrace's broad,
Move like plays, so swiftly made,
The bright shadows that never fade.

On the trees and walls they dance,
A shifting image falls in trance;
As if life could be altered,
The game of shadows ever falter.

Out of reach and out of sight,
The world's reality kept out of sight;
Swaying for the boughs and low,
Restless night before the dawn's snow.

Flames dancing in the night,
Playing a game of light and life.
Scorching fire filled with might,
Stop and go like a kind of strife.

Illuminate the hidden depths,
Unlock secrets that must be kept.
Fear and desire, dual tests,
Stoking heat and memories kept.

Gazing at flickering sparks,
Eyes lost in the mesmerizing flame.
The game of fire that marks,
A moment of contentment and fame.

Cinders steaming away,
The moment passes in a blink.
Grazing my cheek in its sway,
We chose what will remain in a wink.

Все дальше и дальше по свету бегу,
Прочь от дурных голосов в голове.
Может, я вовсе из жизни уйду?
Господи, лишь бы тот голос затих.

Пытаюсь молчать, но все громче кричу:
"Боже мой, что вы за люди?
Я с вами знакома быть не хочу.
Давайте мы просто забудем,

Как вы меня добивали словами,
Делами, мыслями, взглядами даже.
Мысли мои считали грехами,
И тихо шептали: "Ты же не скажешь?"

А я рассказала всем, кто мог слышать,
Кто был в сети или рядом.
Тише! Слушай, их гнев спину дышит.
Не защищай меня. Просто не надо.

Боюсь, мне счастье не дано увидеть.
Помнишь, что говорил Дайте Танк (!):


"А люди любят, они стоят с букетами в метро.
Как будто ждали свиданья целый год.
Люди любят - хрусталь и столовое серебро
Достают на юбилей, покупают коньяк и торт.
Люди любят, хватают гантели, крутят педали,
По утрам терпеливо выгуливают собак.
Вы думали, люди не любят? Не угадали -
Люди любят, да еще как."


Но люди не любят, они ненавидят,
Пытаясь заставить все делать не так.

Любить чуть иначе, мечтать не о том,
Быть рядом не с тем, с кем легко.
Мол, будешь счастлива когда-то потом,
И не принимали никакое весомое "но".

Я равно презираю людей
За пропаганду и отрицание.
Будьте с собою честней -
Запрет порождает незнание.

Незнание рождает думы,
От том, что будет, если...?
Порой эти мысли безумны
(Зачем мы только в это влезли?).

Чувства и разум - оба важны
(Но мозги, пожалуй, чуть больше).
Будте сразу умны и нежны,
Тогда проживете чуть дольше.

Я пыталась сказать это как-то короче.
А впрочем, зачет тут слова?
Меня понимает лишь тот, кто захочет,
Но не хочет никто никогда.

Я демон, призванный случайно,
Я ангел с дрогнувшей рукой,
Я злой хранитель старой тайны,
Я воплощение тьмы ночной.

Я некто, но также никто,
Я существую душой никогде.
Вот потому все слова - ничто,
Пока душа не поверит себе.

Amantes sunt amentes.
Под каждым словом подпишусь.
Но фраза, как в коле ментос -
Все сразу спорят, не вникая в суть.

Te amo est verum. Но мне
Так не сказали еще ни разу.
Ну что же, доверюсь судьбе-
Все будет, но не сразу.

Мы разные. Ты в розовых очках
Мой мир понять не можешь.
Ты все витаешь в облаках,
И вниз идти не хочешь.

А я не снимаю никогда
Свои зеленые очки.
Слова - в уши льется вода,
И расширяются зрачки.

Как быстро протекает время
Осознаного самоистязания.
Войны несем тяжкое бремя
За пропоганду и отрицание.

Приглашу гостей
На свой светлый бал:
Всех, кем быть хотел,
Всех, кем я не стал.

Посмотрю глаза
Каждой из себя,
Оглянусь на всех,
Может быть, любя.

Но каждая секунда - выбор,
Стать той или иной.
После надо сделать вывод,
Чтобы остаться собой.

Смотри назад, запоминая ошибки.
Смотри вперед, зная возможные.
Тогда и попытки - не пытки,
Когда все задачи не сложные.

Но это судьба моя -
То ли выбор, то ли рок,
То ли роза, то ль змея,
То ли дьявол, то ли бог.

Как просто уйти в астрал,
Если не ждет наказание.
Так поднимем бокал
За пропаганду и отрицание.

Ведьма-ночь вонзила когти
В умирающий закат.
На одной фальшивой ноте
Умирает флейты яд
В час условный, в темный вечер,
Слышишь, где-то сталь звенит.
Гнутся сосны, стонет ветер,
Возле дома чёрт стоит:
Иди ко мне!

Гаснут свечи, стонут двери,
В тишине неловкий свет.
Кто за дверью? Люди-звери,
Те, кому спасенья нет.
Ночь, дома, и церковь рядом.
Кажется, что где-то враг
Поливает книгу ядом;
В анфиладу льется мрак.
Иди ко мне!

Кто ты, призванный случайно
Взмахом дрогнувшей руки?
Не от всех сокрыта тайна -
Мне мерещатся шаги.
Назови любую цену!
Лишь скажи, зачем нужна
Тебе убитая об стену
Моя никчемная душа.
Иди ко мне!

Камень, колокол, решетка,
Смех разинутых могил.
О, как жутко и нечётко
Сослагаются стихи.
Разливается хмельное
Злое, злое торжество;
Черно-белое, цветное:
Все живое вновь мертво.
Иди ко мне!

Прорезь черной полумаски,
Смех склоненного лица...
Ты дослушал эту сказку
Без начала и конца...
Иди ко мне...

Осколки падающих звёзд,
Застыли звёздною слезою.
Свинец рассыпавшихся грёз,
Блестит холодною росою.

Развеян прах далёких дней,
Когда-то ветром унесённых.
Они - скопление теней,
Волшебных грёз, тобой пленённых.

Осколки всех имен твоих
С собой в могилу унесу.
Иль россыпью цветов лесных
Оставлю где-нибудь в грозу.

Все ныне - пепел на ветру,
Желающий упасть скорее.
Ты слышишь, я к тебе иду
И рою землю все сильнее.

Искрятся искры падающих звезд,
Сиянье их мерцает в наше время.
Ты даришь мне букет прекрасных роз,
А в жизни было все не так, не с теми,

Сейчас я сплю и вижу сны,
Мне жаль, что сделано так мало,
Казалось бы - кому нужны
Мы, те кто лечит грусть словами.

Хотелось бы сказать это короче,
Ведь промолчать все равно не смогу:
Три предложения в прозе, две строчки,
Легкий набросок - водой по песку.

Но этот мир мы уже не изменим.
Мы просто дети - кому мы нужны?
Закрой глаза, не доверяя зренью,
Мелкие детали безумно страшны.

Все мы живем, спешим, стремимся,
Желая добиться сразу всего,
Кто-то успел недожить, утопиться,
Впрочем, судьба не щадит никого.

Но есть один путь к очищению мира,
Не знаю, решишься ты или нет
Линию жизни сделать пунктиром,
Остаться в тени и ждать новых бед.

Остаться никем, нигде, низачем,
Бросая в мишени нож недрожащей рукой.
Шепчу на ухо одну из любимых тем:
"Я пришла ненадолго - за вашей душой"

The madness of the gods, a realm so divine
Where mortals tremble and fates intertwine
In tales of old, forgotten with time
A world of chaos, a realm so sublime

A swirl of emotion, anger and fear
Lives lived in chaos, a world that's unclear
A pantheon of gods, their wrath and their ire
Where mortals cower, and their souls retire

The gods have their way, their whims and their will
Where mortals must obey and never be still
In a raging spiral, this world of fear
The gods' mischief and chaos, mortals must hear

The madness of the gods, a realm so high
Where mortals must tremble, lest they die
A world of chaos, of beauty and fright
Where mortals must strive, in the gods' endless night.

Солнечный зайчик просит прощенья,
За малую толику радости.
Теперь я жду его возвращения
Так, как ребёнок ждёт сладости.

Вновь лежу на полу, обнимая ковёр,
А вокруг опять чей-то страх.
Этой ночью я снова выйду во двор,
Чтоб позабыть о мечтах.

Чёрная кровь прольётся на снег,
На минуту вдруг станет легче.
Я обрадуюсь внезапно, но нет:
Просто море из горя стало чуть мельче.

Просит прощенья солнечный зайчик,
Случайно меня перебив.
Он словно обычный маленький мальчик,
Что забыл обо всём, полюбив.

Вы знаете, я верю в чудо,
И сказка жизни каждому своя.
Я чувствую, что волшебство повсюду,
Лишь стоит нам открыть глаза.

И мы услышим тихое дыханье
Давно забытых сказочных существ.
Отныне сила Созиданья
И не Голгофа, и не крест.

Зимы белёсая перина
С любовью города укроет.
Такая чудная картина
Детали мелкие закроет.

Чуднóе чувство - будто сказка
Пришла внезапно в тихий дом.
А может, это всё подсказка,
О чём же будет новый том?

Сталь холодит так привычно сурово.
Руки давно огрубели навеки.
Есть ли отчаянья крепче оковы?
Скажи мне, мой друг, Северный ветер!

Дождь по плечам, по щекам, по ладоням,
Плащ за спиной насквозь уже мокрый.
Сталь холодит так привычно сурово.
Нет! Мне не нужно другой дороги.

Пусть я один. Пусть в сердце лишь холод.
Я не привык сидеть у камина.
Я не хочу уютного крова.
Кровь в моих венах навеки застыла.

Пусть впереди только смерти и раны.
Пусть через битвы, израненный сталью.
Пусть. Мне другой дороги не надо.
Пусть даже в битвах я вечных устану.

Я и сейчас устал. Ну и что же?
Кто мою жизнь оборвать решится?
Кто мне вонзит острый меч под рёбра?
Чей клинок кровью моей обагрится?

Я никогда, никогда не сдавался.
Шёл вперёд даже в ранах кровавых.
Не отпускал я заветной стали.
И рука верный меч сжимала.

Пусть я один, никому я не нужен.
И раны никто не лечит.
Я привык к этой вечной стуже.
Северный ветер, хлестни сильнее.

Дождь по плечам, по щекам, по ладоням.
Сталь холодит так привычно сурово.
Слушай, мой друг, такой ветренно-вольный,
Есть ли безумья сильнее оковы?

Я не любил, не просил, но вы правы:
Я не знаю, каков вина вкус.
Я только знаю, как пахнут травы,
Когда дождь смочил каждый куст.

Я только знаю, как пахнет ветер,
Как он пьянит, как голову кружит.
Я знаю, лучшего нет на свете,
Чем запах свежей морозной стужи.

Холод кольчуги привычный на плечи,
Холод меча под рукой такой грубой.
Знаешь, мой друг, Северный ветер,
Мне ведь и жизни другой не нужно!

Пусть я устал. Кто это увидит?
Кто мне в душу заглянет?
Раны время теперь не залечит -
Сердце сковала накрепко Стужа.

Пусть я устал. Не вернусь и не вспомню.
Я привык к бесконечным битвам.
Я привык к бесконечным ранам.
Что-то менять не имеет смысла.

Слушай, мой друг, вечно вольный и ветреный.
Да, я устал. Но Смерть-то не видит!
Слушай, мой друг, Ветер хладный и северный.
Я не вернусь, но никто и не вспомнит.

Я уж другой: высокий, суровый.
Хмурый и к битвам готовый воин.
Сталь холодит так привычно сурово.
Меч я сжимаю рукой такой грубой.

Мне жаль, что тебя не застал летний ливень,
Который многим бывает противен,
Не видела ты красоты этой ночи,
В момент, когда город был весь обесточен.

Буквы мелькают и скачет строка.
Да, я обещал не писать тебе никогда,
Но этот раз, клянусь, последний,
И потому читать попрошу на конверте.

Пишу тебе, прощаясь навеки.
Боюсь, не свидимся на этом свете.
Свой новый адрес не скажу,
Но знай, на море теперь вечно гляжу.

Хотелось бы сказать это короче,
Быть может, одной маленькой строчкой:
"Прости. Прощай. Забудь".
Живи без меня и просто будь.

Лишь приходи к моей могиле,
По душам поговорить.
Расскажи, как в этом мире
Стало сложно просто жить.

"Приходи к моей могиле..."
Какая дурацкая фраза.
Не делает могил та сила,
Которой мы служили до отказа.

Ныряй скорей в мой шумный омут,
Здесь, к счастью, больше нет чертей.
Лишь водяные по-родному бормучут
И рвут кувшинки в сто частей.

Порою здесь бывают люди,
Но тонут через пять минут.
Блестчт глаза, как изумруды,
И пузыри наверх идут.

Ты помнишь тот вечер, как мы повстречались?
Длинные полки и книжная пыль...
Теперь друг от друга далеко разбежались.
Не встретимся. Это не сказка, а быль.

Ты помнишь то утро, когда мы сидели
В дешевой кофейне в цетре Москвы?
Или как в Сокольниках бродили
Под тихий шорох осенней листвы?

Плакали грозы, летели минуты,
Сверкали глаза в полумраке огней,
У каждого свои причуды,
Но я считал тебя своей.

Больно быть одному,
Но мы разбегаемся вновь.
Только зачем, я никак не пойму,
Если знаем, где наша любовь.

Ты давала мне крылья, я тебе - счастье.
Так и жили, порою встречаясь во снах.
Даже в самое сильное ненастье,
Думали, что самое глупое - страх.

Шли дни. Все считали - мы вместе.
Честно, я думал об этом порой.
Но все же казалось, что все хуже мести,
За разбитую однажды любовь.

С тобой не важны были все сроки,
Ты была превосходна, везде и всегда,
Нас не могли разлучить даже боги,
Но неумолимо летят времена.

Кто научил тебя видеть ночью?
Кто, если не я? Кто сделал тебя красивой?
Кто, если не я? Разована душа в клочья.
Прости. Прощай. Не будь моей любимой.

Ты умрешь, а я останусь
С дымкой пепла на губах.
Посижу одна, покаюсь,
Солнце подержу в руках.
Зарифмую на глаголах,
Утопив стихи во тьме.
Почитаю о монголах,
Чтоб не думать о тебе.

Они умрут, а я останусь,
Не печалясь никогда.
Снова полночь. Снова таю.
Загорается звезда.
Ночь бессонна до рассвета,
И луна глядит с небес.
Встала на ребро монета -
Проиграл ты, старый бес.

Все умрут, а я останусь
Серебром ночной зимы.
Осколками любви поранюсь,
Вспомнив вновь, чем были мы.
Нарисую на запястьях
Тонких шрамиков узор.
Тьма укутает в объятьях-
Кровью капну на ковер.

Мир умрет, а я останусь,
Перейдя к другой звезде.
Став двуликой, словно Янус,
Окажусь везде-везде.
На обломках мирозданья
Нарисую твой портрет,
И погружусь я в ожиданье
Вновь на пару сотен лет.

Тихим облаком в сон твой явлюсь,
Погрущу, полетаю, побуду.
А потом в вышине растворюсь,
Не умру, улечу и забуду.

Лёгкой бабочкой носа коснусь,
Пролечу, покажусь, ты забудешь.
А проснувшись с утра - улыбнусь,
Пусть рядом со мной ты не будешь.

Чутким солнышком завтра вернусь,
Ты зажмуришься, счастливо плача.
На тебя посмотрев, усмехнусь,
А после узнаю, в чём же задача.

Тонкими пальцами жизнь подержу,
Но однажды, пройдя всё до края,
Ещё пару секунд постою,
И уйду, в алой крови умирая.

Короли с судьбою не спорят,
Королям неведома боль,
Короли пощады не просят,
Даже если проигран бой.
Короли всегда смотрят прямо,
Даже если в конце лишь мрак,
Короли молча сносят раны,
Меч сжимая в холодных руках.

Короли не спасаются бегством,
Они гордо гибнут в бою.
Королям неведомо детство,
Они жизнь разменяли свою
На холодные искры металла,
На свет солнца и белых звёзд,
На росу на поникших травах
И на шорохи мирных грез.

Королям неведомы страхи,
На коленях им не стоять.
И опять занемевшие пальцы

Стиснут хладную рукоять.
И опять песнь призывного рога,
И опять стяг летит на ветру...
Через битвы и кровь дорога,
По которой идти королю.

Короли не просят пощады,
Короли неприступно горды.
Им не нужен блеск лживой славы,
Им нужна товарищей жизнь.
И тогда, встав у самого края,
На границе меж Светом и Тьмой,
В густо-алой крови умирая,
Улыбнётся устало король.

За спиной заря разгорится,
И зашепчет ветер в листве.
Короли погибают в битве,
Преграждая дорогу Тьме.
Короли пощады не просят,
Короли неприступно горды,
Короли с судьбою не спорят...
И молитвы их гаснут в ночи...